Жизнь в афганистане: особенности, средняя продолжительность, права и обязанности граждан

Мохаммед Тахир Яргал, офицер полиции в отставке: «На прощание я подарил цветок советскому солдату»

Четко помню день, когда советские войска вторглись в нашу страну. Конечно, я был в шоке и ужасе. Но позже, когда начался вывод войск, я стал оглядываться назад и осознавать, что произошло, что СССР оставляет после себя. У Афганистана появилась полностью работоспособная профессиональная армия. У нас был совсем другой уровень амуниции — включая автоматы Калашникова и «Скады» (советские одноступенчатые баллистические ракеты Р-17 — прим. Би-би-си). Мы поняли, что у наших военных наконец-то хватает вооружения и патронов. Это была тренированная армия, способная защищать страну, — третья по силе во всем регионе.

Когда советские военные уходили из Афганистана, на улицах были демонстрации. Да, мне не нравилось, что Советы вторглись в мою страну. Но, оценив, что они успели сделать для Афганистана, я даже подарил цветок советскому солдату на прощание.

Image caption

Советские солдаты фотографируются в Кабуле перед отправкой на родину. 16 мая 1988 года

В Афганистане СССР потратил кучу денег. Вся инфраструктура, которая у нас есть сейчас, осталась от них — здания, дамбы и т.д. Для сравнения — у США был только один сельскохозяйственный проект в провинции Гильменд.

Но не все так просто и однозначно. Огромная проблема была в том, как СССР выводил свои войска. Они просто ушли и все — без условий и переговоров. Афганские власти были не готовы к этому! В итоге оппозиция быстро набрала силы, атаковала просоветское правительство сразу по нескольким фронтам и смяла его. Советы оставили после себя инфраструктуру, но не оставили сильной смены, не оставили какого-то единого ядра из местных.

Американцы пытаются избежать этой ошибки. Они выводят войска только с рядом условий. НАТО сейчас ведет переговоры и работает с афганцами — они пытаются сперва гарантировать стабильность и мир, а только потом окончательно уйти. Такая стратегия дает надежду на мир.

Афганской девушке Аише восстановили нос, без которого 19-летняя афганка жила почти год его отрезал муж-талиб.

Сегодня афганская девушка Аиша с удовольствием позировала фотографам: американские пластические хирурги восстановили ей нос, без которого 19-летняя афганка жила почти год. Мы вряд ли рассказывали бы об этой истории  сама операция не уникальна,  если бы не обстоятельства, при которых Аиша носа лишилась.

Лицо ей изуродовал муж-талиб за попытку сбежать от его регулярных побоев. Аиша попала к американцам, а публикация ее фото в журнале «Тайм» потрясла нацию и помогла собрать деньги на операцию.

Собкор НТВ Алексей Веселовский свидетельствует: другим афганским женщинам, попавшим в схожую ситуацию, повезло куда меньше.

Биби Аиша, афганская девушка, которую изуродовал ее собственный муж, больше не боится смотреть в зеркало. Отражение ей нравится. Американские пластические хирурги сделали девушке временный нос, чтобы показать, как она будет выглядеть через год, когда закончится весь курс операций и восстановления.

История Аиши заставила мир содрогнуться. Ее выдали замуж за боевика движения «Талибан», который издевался над девушкой и постоянно избивал. Два года она ночевала в хлеву с животными, домой ее не пускали. И через два года такой супружеской жизни Аиша попыталась сбежать, но ее нашли и вернули.

Муж отомстил за своенравность. Он лично отрезал Аише нос и уши и оставил ее истекать кровью на улице.

Биби Аиша: «Когда это произошло, я потеряла сознание, а очнулась глубокой ночью и ничего не могла понять. Видеть я не могла: все лицо было залито кровью».

Она просила помощи у соседей, но те отказали. И только когда она добралась до дома родителей, ее отправили в госпиталь на американскую военную базу. Два месяца лечения и психологической помощи вернули Аише веру в добро. А еще через полгода она отправилась в США. Вот Аиша пакует чемоданы перед долгой поездкой.

Биби Аиша: «Я рада, что поеду в Америку, что мне помогут».

Аиша попала на обложку журнала «Тайм» (Time) с заголовком «Что будет, если мы уйдем из Афганистана», встретилась с бывшей первой леди США Лорой Буш, а недавно ее чествовали на приеме в Лос-Анжелесе, и Мария Шрайвер, жена губернатора Калифорнии Шварценеггера, вручила Аише награду.

Она стала настоящей звездой, хоть и понимает, что ей просто повезло оказаться у американцев. Издевательства над женщинами в Афганистане, особенно в провинциях, занятых талибами, давно стали обычным делом. В сети тому десятки свидетельств.

Например, девушка Нафиса. Ей отрезали нос и уши за то, что перечила мужу. Фатиме супруг отрубил мизинцы на ногах и жестоко избил. Изуродованные, они тоже просят о помощи.

В США собирают средства на лечение Аиши, а сама она хочет часть этих денег потратить на борьбу с домашним насилием в Афганистане и на помощь пострадавшим женщинам. Возвращаться на родину Аиша пока не собирается.

Новости СМИ2

Сабия Буруманд, спортивный репортер, 21 год

Я пришла на этот канал сразу, как узнала, что он открывается.

Для большинства женщин, работающих на этом канале, главное — возможность как-то повлиять на ситуацию с правами женщин, изменить положение.

Мои родные не были против моей работы, потому что уже знали, что это женский канал, большинство сотрудников — женщины. Проблемы в семье начинаются, когда женщина устраивается в учреждения, где работают мужчины.

В афганском обществе считается очень неприличным работать среди мужчин, еще и с открытым лицом. Мы все носим головной убор, но лица у нас открытые. Такие семьи могут подвергаться публичному осуждению. И не все могут с этим справиться.

Труднее всего ведущим. Они постоянно в эфире. Выходят в головных уборах, но лица открыты. Их запоминают, а это уже большая проблема.

Публичная работа женщин вызывает дикое раздражение многих афганских мужчин, которым очень не нравится, когда женщины работают, общаются, показывают лица.

Это реально опасная работа. Многие мужчины целенаправленно выступают с угрозами и оскорблениями, подчас даже не скрывая своих лиц и имен. Они хотят заставить женщин уйти, сдаться и подчиниться.

Наглядно эту ненависть можно увидеть и почувствовать по настроению пользователей социальных сетей. На наших страницах — поток угроз, оскорблений в адрес ведущих и редакторов телеканала. Мужчины не стесняются в выражениях. В самых безобидных комментариях нам просто советуют бросать эту работу, потому что неприлично женщине работать на ТВ, показывать лицо, снимать и готовить репортажи.

Несмотря на риск, мы понимаем, что за свои права надо бороться. И это должны мы сами делать, потому что никто другой этого не сделает. Устоявшееся веками стереотипы определяют образ жизни и отношение к роли женщин и мужчин в обществе.

Image caption

Женщины в Афганистане готовы отстаивать свои права

Конечно, консервативно настроенные люди не хотят ничего менять. Им удобно жить так, как они привыкли. Любые перемены принимаются болезненно. Особенно это касается перемен в жизни женщин.

К угрозам мы относимся очень серьезно, понимая, что это настоящие угрозы от реальных людей. Сколько было случаев жесточайших расправ над женщинами в Афганистане.

О смерти и жизни

Самое страшное на войне — это, наверное, предательство. Когда сам предаешь. В плен кто попадал, над ними так издевались и пытали!.. Кто-то, истекая кровью, своих не выдавал, погибал или инвалидом оставался.

Я не верующий, скажем, сомневающийся, но, когда припрет, про Бога вспомнишь сразу. Крестился я, когда был уже на коляске. В санаторий приехал, познакомился с батюшкой. В начале 90-х как-то модно было ходить в церковь – молиться, креститься, вот и я, наверное.

Но мне, кажется, я все-таки правильно живу. В ад меня вроде бы не должны запихнуть. Разве что в рай, если он существует, — и так инвалидности хлебнул за глаза и за уши. Есть такая надежда, не без усмешки. На самом деле думаю, что если человек умер, то он умер навсегда. Для меня это страшно, больно, ужасно. Нашим ребятам сейчас уже 50 с небольшим. Каждый день кого-то хороним. У нас есть группа в соцсетях, там и читаешь эти грустные новости. А я живу для семьи, для близких, для друзей, стараюсь приносить пользу, какую могу. Живу, как все, просто на коляске. Дочке вот уже 23 года. Две собаки у нас, мы их из приюта забрали.

Невидимые жертвы

Насери слишком хорошо знает, что это такое. Ее собственная мать была вынуждена выйти замуж за ее отца, когда ей было всего 12 лет, и она подвергалась насилию в течение многих лет. Чтобы Насери могла пойти в школу, ее мать лгала, что она идет в мечеть изучать Коран, иначе отец не позволял ей выйти из дома. Он утверждал, что школа — не место для девочек. В конце концов, они убедили его позволить ей посещать университет. Тогда Насери поклялась стать адвокатом и помогать женщинам, таким как ее собственная мать и сестра, которая была вынуждена выйти замуж в 14.

«Искусство превратилось в бизнес»: Пригожин о современной российской музыке

Twitter начал борьбу с дезинформацией: не открыв ссылку, не получится репостнуть

Юлия Высоцкая о жизни на самоизоляции. Ведущая старается не думать о печальном

«Афганские женщины должны взять дело в свои руки. Мы не можем ждать, пока правительство и международные благотворительные организации спасут или освободят нас», — говорит она. В холле офиса этой организации сидела 16-летняя девочка, ожидая приема. Мать привела ее к Насери после того, как она попыталась спрыгнуть с балкона шестого этажа. Она должна была выйти замуж за своего двоюродного брата и сказала, что родной дядя насиловал ее с 10 лет.

«Это очень опасная работа. В любой момент нас могут убить», — говорит Насери. По ее словам, не проходит и недели, чтобы ей не угрожали смертью. Только в прошлом году в центр пришла разъяренная толпа людей, угрожая сжечь его до основания, утверждая, что Насери пропагандирует развод и наносит ущерб морали афганского общества.

История появления знаменитой фотографии

В середине восьмидесятых годов в Афганистане шла страшная война. Люди бежали от бедствий, которые она несла с собой. Бежали кто куда мог, большая часть стягивалась к границе с Пакистаном. Там было довольно много лагерей, в которых ютились беженцы. И между этими лагерями курсировали двое американцев — журналистка и фотограф. Этим фотографом и был Стив МакКарри.

В лагерь под названием Насир Баг они попали по чистой случайности и из любопытства. Находясь на его территории, услышали смех. Смеялись дети. В обстановке боли, страха и безысходности услышать детский смех — что может быть удивительнее? Они пошли на звук и обнаружили импровизированную школу для девочек, которая располагалась в обычной палатке. МакКарри понял, что именно здесь он может сделать замечательные снимки, и уговорил учительницу позволить ему сфотографировать нескольких девочек. Среди них была она.

Её звали Шарбат Гула. Девочка поразила фотографа своими яркими, глубокими и непримиримыми глазами. Сначала Шарбат отказалась сниматься с открытым лицом, но учительница смогла уговорить свою ученицу. Кадр был сделан. Журналистка и фотограф уехали, не спросив даже ее имени. На тот момент это не показалось им важным. Ведь никто не мог предположить, как всколыхнет мир эта фоторабота, сколько людей будут восхищаться ею, сколько издательств будут тиражировать этот образ. Никто не мог представить, что глаза афганской девочки для многих станут символом борьбы и сопротивления угнетению.

Захват домов происходил на самом деле

Описанная в сериале история захвата домов вполне реальна. Только происходила она не в вымышленном городе Батуеве, а в Екатеринбурге. Ветеранская организация «Коминтерн» из сериала — это Свердловское Областное отделение Союз ветеранов Афганистана (СОО СВА), которым в то время руководил Владимир Олегович Лебедев. Именно он стал прообразом (в том числе и внешне) героя сериала Сергея Лихолетова, роль которого исполнил Александр Горбатов.

Лебедеву и другим ветеранам Афганистана городская администрация обещала вручить ордера на квартиры в новеньких девятиэтажках по адресу: Таганская улица, дом 55 и 57. Но вскоре ветераны узнали, что квартиры выставлены на продажу, и решили заселиться в них самовольно.

Афганцы натянули вокруг домов колючую проволоку, установили на въезде два блокпоста, на балкон принесли камни и «коктейли Молотова». Окна квартир на первом этаже были заколочены.

Кадр из фильма «Ненастье»

Полтора месяца они держали оборону, общались с администрацией и различными «переговорщиками», присланными из Москвы, в том числе Героем Советского Союза Русланом Аушевым. Но даже он не убедил ветеранов Афганистана отказаться от своей затеи.

Когда кто-то из администрации сказал, что дома вскоре начнут обстреливать из танков, афганцы начали перевозить в новые квартиры свои семьи. Конечно, в отличие от героев сериала, переезду никто не радовался. Надежда на лучшее разрешение ситуации была, но в сердцах людей преобладала тревога.

Электричества в домах не было, ветераны и их семьи готовили еду на кострах возле дома. К тому же к ним периодически приходили какие-то люди, уверяя, что это они должны получить квартиры на Таганской, и пытаясь уговорить «захватчиков» съехать, давя на жалость. Один из бывших солдат, 27-летний Владимир Афанасьев, не выдержал и свел счеты с жизнью, но остальные продолжали бороться за свои права.

Постепенно мэрия поняла, что сопротивляться бесполезно и в течение полутора лет все афганцы получили свои квартиры. Однако Владимиру Лебедеву эту историю власти не простили. В 1993 году его попытались задержать по сфабрикованному, как все уверены, делу об изнасиловании (в сериале его арестовали просто как организатора незаконного захвата зданий). На защиту Владимира встали десятки его боевых товарищей и дали бой ОМОНу.

Захват станции. Кадр из фильма «Ненастье»

Позже, чтобы добиться его освобождения из СИЗО, афганцы захватили железнодорожную станцию Палкино (в сериале — станцию Ненастье) и двое суток не пропускали по ней поезда.

19 августа 1998 года Владимир Лебедев погиб от рук киллера, когда недалеко от своего дома гулял с собакой. На одной из «афганских» девятиэтажек на Таганской улице Екатеринбурга после его смерти повесили памятную доску. Она висит там по сей день, не давая никому забыть о трагических событиях начала 90-х годов.

Кадр из фильма «Ненастье»

Сергей

Детство прошло в военных гарнизонах. Отец — подполковник, дед командовал батальоном, погиб еще в 41-м. Наверное, потому он и сам пошел по этой линии, отслужил срочную в десантных войсках, потом окончил Рязанское десантное училище. На третьем году обучения им сказали, что питомец их училища и тоже, кстати, Сергей Козлов, то есть его полный тезка, стал первым на афганской войне Героем Советского Союза. После чего сомнения, где служить, уже не было, только Афганистан.

С появлением «за речкой» отрядов специального назначения Главного разведуправления Генерального штаба война приняла другой характер. Можно сказать, что с точки зрения здравого смысла (хотя какой на войне здравый смысл?) — более разумный. От грандиозных войсковых операций — с развертыванием полков, бригад, дивизий, с массированными артиллерийскими и бомбо-штурмовыми ударами — перешли к точечным реализациям разведданных, перехватом караванов, уничтожению баз и укрепрайонов мятежников.

Подвиг 9-ой роты: как проходил бой у высоты 3234 в Афганистане

Эффективность боевых действий сразу значительно возросла, а потери личного состава, а также нанесение ущерба мирному населению сократились. Эту тактику потом стали использовать и американцы, когда сами оказались в афганском капкане.

Получив назначение в 173-й отдельный отряд спецназа ГРУ ГШ, он затем вместе с ним отправился в район кандагарского аэродрома, а там сразу попал в крутой замес: шесть рейдов только за один первый месяц. Объяснил: «Потому что был подготовлен лучше других».

Из моей записной книжки: «Он кареглазый. Слегка курносый. Глаза навыкате. Усы отрастил явно для того, чтобы казаться старше. Две яркие планки на полевой тужурке: орден Красного Знамени и орден Красной Звезды. Скоро должна появиться третья — представлен еще к одной Красной Звезде».

Этот факт наряду с их семейным статусом меня тогда сильно удивил. В Афганистане награждали скупо, получить два или тем более три ордена за год — я такого прежде там не встречал.

Служить ему будет трудно — это я понял почти сразу, когда мы начали разговаривать в их уютной комнатушке. У Сергея на все была своя точка зрения, он из категории «неудобных», из тех, кто режет правду-матку в глаза. Но, наверное, только такие и могут быть лучшими на переднем крае.

Он мне сухо рассказывал, как обстояли дела с перехватом духовских караванов.

Их высаживали в пустыне или в предгорьях, потом надо было пройти какое-то расстояние до исходной точки, там ждать в засаде. Иногда по несколько дней. Очень много в его рассказах было про воду. Ну сколько ты унесешь собой воды? Литр? Два? Жажда в пустыне могла убить быстрее любого врага.

— Хорошо, что я еще в Союзе прочитал книгу Воловича про выживание в экстремальных условиях, — пояснил мне Сережа, не зная о том, что полковник медицинской службы Виталий Георгиевич Волович был моим другом, он тренировал космонавтов, первым совершил парашютный прыжок на Северный полюс.

Про этот случай я узнал только через два месяца, когда ее к медали «За отвагу» представили. Марина молчала, боялась, что больше за пределы части не отпущу

Этот факт, что Волович был мне близок, и нас тоже сблизил

Сережа рассказывал про засады, тактику действий, приемы обмана врага, про трусость одних и храбрость других, про то, как неважно тогда в нашей армии было с радиосвязью

— Вот представьте себе, — говорил он. — Штатная рация выходит из строя. Остается УКВ-связь, милицейская «Ромашка», которую использовали для взаимодействия с вертолетами. А у нее радиус действия невелик, ну, километра два-три. Сидишь в засаде, вертушки на подмогу вызвать не можешь, беда, и вдруг слышишь на УКВ-диапазоне… переговоры таксистов в Ташкенте. И ведь, что удивительно, они тебя тоже слышат. Как? Почему? Неведомо. А подмогу вызвать не можешь.

Война — она в кино выглядит красивой, а в жизни это сплошное недоразумение.

Кто-то обязательно дрогнет, спрячет голову за камнем, и от этого погибнут его товарищи, а кто-то другой, напротив, вызовет огонь на себя, ценой собственной жизни спасет остальных и обеспечит успех боя.

У Сережи за его двадцать восемь афганских месяцев было девять результативных операций: это значит, что он либо брал караван с оружием и боеприпасами, либо громил душманскую базу.

Интересно, думал я тогда, прощаясь с этими ребятами, как сложатся их судьбы после возвращения домой.

Никогда не пробовали алкоголь

Еще одна особенность жительниц Афганистана, связанная с религиозными традициями, удивлявшая советских граждан – то, что они никогда в жизни не пробовали никаких спиртных напитков. Если мужчины, втайне от бдительных родственников или соседей, могли «расслабиться» в компании друзей, то в жизни женщин алкоголя просто не существовало.

Как известно, в составе Ограниченного контингента советских войск служили и представительницы прекрасного пола – медсестры, врачи, повара, парикмахеры и т.п. Общаясь с афганками, они немало удивлялись, что местные жительницы не знают вкуса спиртных напитков.

Детство Шарбат

Откуда же появилась эта девочка в лагере беженцев? Её семья — родители, бабушка и сестры — погибла, когда самолеты Советского Союза бомбили город. Выжила только она и ее брат. Долго и трудно пробирались они укромными горными тропами в компании с другими такими же несчастными к границе с Пакистаном, чтобы получить хотя бы шанс покинуть страну. Несколько раз на этом тяжелом пути группа беженцев попадала под обстрел. Но они всё же смогли пробиться к своей цели. Итогом этого стала встреча девочки и американского фотографа. Вот только изменила ли эта встреча жизнь самой Шарбат Гула? Скорее всего, нет…

Как сложилась жизнь Шарбат и что она на самом деле думала о МакКарри

Шарбат рассказала, что в конце восьмидесятых она вышла замуж, и уже вместе с мужем в 1992 году они вернулись на родину. Но спокойной жизни у них так и не было. Вместе с детьми (у Шарбат трое дочерей, четвертая умерла вскоре после рождения) им много раз приходилось переезжать с места на место — они жили то в Афганистане, то в Пакистане, в зависимости от военной ситуации в обеих странах. В 2012 году ее муж умер от гепатита. В 2016 году женщина была арестована в Пакистане по обвинению в незаконном проживании и использовании фальшивых документов: ей грозило 14 лет тюрьмы. Решением суда Шарбат была депортирована в Афганистан, правительство которого пообещало позаботиться о жилищных условиях, образовании и здоровье членов ее семьи. Обещание было выполнено — в 2017 году женщине и ее детям были выделена жилая площадь в Кабуле, где Шарбат и живет сейчас.

Президент Афганистана Ашраф Гани принимает Шарбат и её детей в президентском дворце в Кабуле, 2016 / Getty Images

В 2002 году, когда девушку нашли, ее спросили, что она чувствовала в момент, когда Стив МакКарри ее фотографировал. На что она ответила: «Я чувствовала злость». На обложку 1985 была вынесена подпись к фотографии, которую дословно можно перевести как «испуганные глаза, которые говорят о страхах афганских беженцев». Но так ли это? Вернемся к тому, в каких условиях была сделана фотография.

В то время в лагере была спокойная обстановка, обычный день, дети находились в школе. Прямо во время урока в класс вошел неизвестный мужчина, который, не спросив ни имени девочки, ни ее разрешения, жестко нарушил ее границы и заставил позировать (девочка понятия не имела, что он собирается делать, ведь она не знала, что такое фотоаппарат) в виде, неприемлемом для ее культуры и традиций. Неудивительно, что в глазах Шарбат Гулы был испуг. Но он не был связан с условиями ее жизни. Он был связан с самим МакКарри и его действиями. Но такая версия вряд ли кому-нибудь понравилась бы.

Гражданская война

Однако начавшаяся гражданская война приостановила, а затем, после смены режима, и вовсе повернула вспять процесс социально-политической модернизации Афганистана.

Сотни тысяч афганок были вынуждены покинуть родину, многие погибли или были ранены во время боевых действий, стали вдовами. Страна получила нищету, социальную и юридическую незащищенность, которые общество успело забыть.

За короткий срок были сведены на нет все усилия предыдущих десятилетий.

Афганские женщины сегодня

Последним сокрушительным ударом по гендерному равноправию стал приход к власти талибов*, и установление средневекового режима, основанного на слепом следовании буквальному пониманию норм шариата.

В 1994 году талибы* появились в Кандагаре, а затем пришли к власти в Кабуле в 1996 году. Они сразу же навязали свои понятия и главным образом взялись за женщин. Для них ввели разработанные «законы Шариата», хотя это больше напоминало «гендерный апартеид».

Афганский судья публично бьет женщину кнутом в провинции Гор, Афганистан, 31.08.2015 г. REUTERS

Женщинам сразу же запретили работать, закрыли школы для девочек. Женщины лишись всех прав, которых добивались и над которыми работали в последние десятилетия. Теперь им даже не разрешалось покидать свои дома, они могли это сделать только в сопровождении родственника мужского пола и полностью окутанные в паранджу.

Тюрьмы стали переполнены женщинами, они подвергались пыткам, тысячи женщин были казнены за «моральные преступления», которые были названы как «проституция» и «неверность».

Афганская женщина попала в тюрьму после того, как ее избил муж

Повсюду женщин начали избивать талибанские полицейские за то, что был видны лодыжки или запястья.

Департамент талибов* по поощрению добродетели и предотвращению порока становился все более мощным, и находил новые способы наказания за несоблюдение правил в отношении женщин и девочек.

* Движение Талибан — запрещенная организация на территории РФ.

смотрите фотографии Афганистана 1960-х в галерее листая

Выживают в нищете

Многие воины-интернационалисты в своих воспоминаниях писали, что после приезда в Афганистан просто ужаснулись нищете, в которой прозябает местное население. Люди живут в убогих глиняных постройках, женщины готовят еду в примитивных печах тандырах, у многих даже нет теплой одежды и хотя бы какой-нибудь обуви.

Рядовой С. Фесюн, служивший в 1980-1981 годах, так рассказал о своих впечатлениях: «Когда мы приехали, зима была. Снега не было, но ветер, пронизывающий до костей, злой какой-то. Мы, солдаты, в ватных бушлатах и то мерзли. А местные крестьяне в это время босиком ходили. Все их жилища из песка и глины слеплены. Тогда же я увидел, как дерево продают на килограммы, тщательно взвешивая».

№4

Государственными языками
Афганистана являются дари и пушту. Это
индоевропейские
языки в
иранском субсемействе. Письменные дари
и пушту включают в себя
модифицированный арабский алфавит.

Дари — это афганский диалект
персидского языка. Он достаточно
сильно напоминает иранский дари, с
некими
отличиями
в произношении и акценте. Порядка
77% афганцев разговаривают
на дари как на родном языке.

Приблизительно 48% афганцев
разговаривают
на пушту.

Кроме этих языков в Афганистане
разговаривают
на узбекском (приблизительно 11% граждан),
английском (около 6%), туркменском (порядка
3%), урду(около 3%), арабском (где-то 1%),
пашайский (порядка 1%).

Некоторые люди говорят сразу
на нескольких языках.

Не посещают общественные места

Известный специалист по военной истории Елена Сенявская в своей книге «Психология войны в ХХ веке. Исторический опыт России» (Москва, 1999 г.) написала, какое сильное впечатление на советских солдат и офицеров произвела афганская действительность. И одним из наиболее шокирующих факторов являлась тотальная религиозность местного населения. Так что нашим ребятам, воспитанным в духе атеизма, многое показалось непривычным.

Е.С. Сенявская привела в своей работе воспоминания рядового А.Г. Банникова, служившего в Афганистане в 1985-1986 годах: «Конечно же, нашей первой точкой оказался базар. Мы словно попали в века минувшие: дехкане в рваных халатах, совсем нет женщин, около дуканов, как бы вмонтированные в стены, на корточках сидели то ли нищие, то ли хозяева этих магазинчиков…».

Минная война

Конкретно лицо в лицо я душманов не видел. Один раз ночью наша колонна стояла на ночевке, тьма кромешная. Вдоль обычно растягивают сигнальные мины, чтобы если кто границу нарушит – мы об этом узнали. И вот как раз такая мина взлетела. Я спал в танке. Выскочил, вокруг пальба непонятная. У некоторых были трассера, и я стрелял туда же из автомата.

Мы, саперы, или устанавливали мины или разминировали. Впереди дорогу всегда проверяли с собаками, миноискателями или деревянными щупами. Иногда подрывались. Саперов с оторванными ногами, ступнями очень много.

Мин было множество, самых разнообразных. Некоторые маскируются под листву. Маленькая пластмассовая коробочка размером с ладонь. Внутри две жидкости, разделенные перегородкой. Нога наступала, перегородка лопалась, происходила химическая реакция и маленький взрыв, такой, чтобы человека покалечить. Задача была как можно больше убить и ранить. Они за это деньги получали как наемники. Минировали даже трупы. Идут в горы вытаскивать тела погибших — надо же нашего бойца вытащить и хоть в цинковом гробу матери отправить, поднимают их, а они взрываются. Минировали и подкидывали магнитофоны, электронные часы, они ценились в то время. Кто уши развешивал, поднимал все это – подрывался.

Идет, бывает, крестьянин в тряпках, а под ними – автомат. Он его достает, стреляет — и солдата нет. Или в кишлаки заходят – мужчин нет, только женщины и дети. Поворачиваются спиной, а под паранджой мужчина с автоматом спрятался. Пацанята — бача, бегали, выпрашивали. Солдаты давали им печенье, конфеты. Однажды подорвался БМП, который шел в середине колонны. Оказалась, что к днищу была прицеплена магнитная мина. Какой-то ребенок подошел и прикрепил. 

Мы в горах носили секретные мины для спецсаперов. Фильм «9 рота» Бондарчука смотрели? Вот как раз наш полк там был, и мины мы как раз туда и носили. Мы, простые саперы, эти мины не умели устанавливать. Полностью комплект такой мины не выдавался, чтобы если в плен попадешь – враг не мог целиком ее получить. В разобранном виде она была раскидана по разным людям. Все благополучно прошло, отнесли. Обратно вернулись.